Галина Соловьева

Фродо лишился пальца и надежды на счастье. Толкин знал, что бывает, когда книжка кончилась. Потому что это уже после конца – все очищение Шира и попытка прижиться во временах, которые не должны были наступать после славной последней битвы. Я спасала мир, по крайней мере верила в это, и мир уцелел вместе с закатами и межбиблиотечной рассылкой. А до меня ему дела нет, как Ширу не было дела до Фродо. Но это не важно.

Невысказанные мысли навязчивы, они тяготят, печалят тебя, лишают подвижности, не дают прорезаться новым мыслям. Если их не высказывать, то мозг превратится в вонючую свалку старых мыслей.

Почти всегда можно подобрать цепочку совпадений, если хочешь опровергнуть волшебство. Потому что оно происходит не так, как в книгах. Оно создает такие вот цепочки случайностей. Как если бы вы, щелкнув пальцами, получили розу, но только потому, что кто-то уронил розу с самолета так, что она упала аккурат вам в руки. Роза настоящая и самолет настоящий, но это не отменяет чуда, что роза оказалась у вас в руках.