Катя Аренина

Я так считаю, что тюрьма — это основа системы, её ядро, то совершенство государства, к которому оно стремится. Государство хочет превратить наши жизни в жизни узников, наше общество — в тюремный дворик, а весь мир — в паноптикон

Конец нулевых стал кровавым.
Полтора десятка убитых антифашистов, драки стенка на стенку, «белые вагоны»[26], минирования клубов и стрельба из окон машин. Из Евросоюза привозят полузапрещённые в России газовые баллончики, которые при удачном раскладе могут выжечь сетчатку. Их называют «лучший подарок девушке». Аншлаг на тренировках по ножевому бою и боксу в столичных лесопарках.
Вот в такую Москву и переезжает Сутуга

Химки — это апофеоз антифа, результат радикализации и политического дрейфа влево. После Химок власти развернули репрессивную кампанию и разгромили движение руками оперов из Центра «Э». Многие попали в тюрьмы, многим пришлось залечь на дно или скрыться за границей

На нашей московской демонстрации начала 2010-х годов (когда Сократ находился в заключении) колонна анархистов скандировала сотней голосов: «Путина — на нары, Сократа — на Канары!»

Ни фашисты, ни антифашисты не выиграли. И те, и другие проиграли ментам. Выиграли менты, они всех посадили. Но главная задача была выполнена, грубо говоря. Количество убийств на почве национальной ненависти резко сократилось. И наш друг-антифашист погиб уже не от какой-то нацистской разборки, а от бытовой

Тут только два варианта убежать — или заграницу или в бытовуху, в себя убежать. И то, и то означает сдаться. У меня часть друзей убежала за границу, часть друзей стала какими-то хипстерами, кришнаитами, прочими мудаками, которые убегают от всего. Если репрессии усиливаются, надо более гибко действовать

Хотя уровень того же самого бытового национализма по России среди зеков большой, считается, что среди зеков нет такого... Есть такая фраза, что все мы — бритоголовая нация, и нельзя судить человека по цвету кожи

Я раньше думал, что Бутырка — это тюрьма. Но по сравнению с лагерями в России, с централами в регионах Бутырка — санаторий

Я верю, что можно изменить общество, но не верю, что только наше движение может его изменить. Мы слишком субкультурны, нас слишком мало. Мы должны помогать оппозиционному движению, должны вливаться в него, вливать в него анархизм. Должны сотрудничать с гражданским движением — помогать ему самоорганизовываться

«болотные» протесты стали началом новой эпохи — эпохи массовой протестной и оппозиционной политики