Шаши Мартынова

С каждым годом он переезжает всё чаще и чаще. Василий уже запомнил, что сначала всегда бывает грустно, однако довольно скоро забываешь грустить. Василий читал, что реактивные самолёты преодолевают звуковой барьер и дальше летят, обгоняя собственный звук. Когда переезжаешь, нужно преодолеть грустяной барьер и лететь дальше, обгоняя собственную грусть.

С каждым годом он переезжает всё чаще и чаще. Василий уже запомнил, что сначала всегда бывает грустно, однако довольно скоро забываешь грустить. Василий читал, что реактивные самолёты преодолевают звуковой барьер и дальше летят, обгоняя собственный звук. Когда переезжаешь, нужно преодолеть грустяной барьер и лететь дальше, обгоняя собственную грусть.

На самóм Василии клеёнчатое пончо с капюшоном и резиновые сапоги, он может стоять под дождём хоть всю жизнь — ещё полчаса по крайней мере.

На самóм Василии клеёнчатое пончо с капюшоном и резиновые сапоги, он может стоять под дождём хоть всю жизнь — ещё полчаса по крайней мере.

Приходит на ум слово бессмысленный, но Идрис отметает его. Люди всегда так говорят. Бессмысленный акт насилия. Бессмысленное убийство. Как будто можно совершить осмысленное убийство.

но это все равно что описывать музыку. Он не может вдохнуть в это жизнь.

Если культура – это дом, говорил он, то язык – ключ и к входной двери, и ко всем комнатам внутри

Я постиг, что мир не видит тебя изнутри, его нисколько не волнуют твои надежды, мечты и скорби, что скрыты под кожей и костями. Вот так все просто, абсурдно и жестоко. Об этом знали мои пациенты. Они видели: многое в том, что они есть, чем хотели бы, могли бы стать, зависит от симметрии их костяка, расстояния между глазами, длины подбородка, контура носа, идеальности носолобного угла.
Красота – колоссальный, неоценимый дар, и он вручается случайно, бездумно

как прицельно вмазать

не стоит думать, будто я понимаю физику, если при этом я всего лишь прочитал результаты чужих размышлений. Единственный способ разобраться в теории, сказал он, это пройти весь путь самому