Кино как визуальный код

Перебирая свои постоянные мантры (самая известная из которых — «Кино умерло»), Питер Гринуэй часто говорит о том, что кинематограф так и не смог преодолеть в себе литературу, что он до сих пор остается слишком иллюстративным; иными словами, Жюля Верна в нем все-таки больше, чем фокусов из «Египетского зала». Особенно это справедливо для логоцентрических цивилизаций, вроде России или Ирландии, где веками писали тексты и лишь в последние годы внезапно начали делать видео

В середине «Внешнего мира» есть фрагмент, во время которого серый человечек что-то пытается рассказать под тикающими часами, но невидимый и расположенный за пределами экрана пульт постоянно включает ускоренную перемотку. Речь становится невнятной, стрелки стремительно двигаются, художник-провокатор присваивает себе функцию зрителя — ту самую, которую Питер Гринуэй считает причиной смерти кинематографа: когда появились пульт и переключение между каналами, режиссер окончательно потерял право финального монтажа.
Забирая пульт себе, Дэвид О’Рейли, поклонник Тарковского и Роя Андерссона, символически возвращает художнику власть над произведением.

За пять лет под лейблом Secret Cinema было показано около двадцати фильмов, старых и новых, от «Если...» Линдсея Андерсона до «Отеля „Гранд Будапешт“» Уэса Андерсона. Тайна и игра заставили тысячи людей выйти на улицу и отправиться на просмотр кинофильмов, каждый из которых можно не выходя из дома получить одним кликом. Когда все доступно, повышается ценность уникального переживания — и именно за него платят шестьдесят долларов поклонники Secret Cinema.

Автором мультфильмов оказался 23‐летний художник из Ирландии Дэвид О’Рейли, который при помощи сетевой провокации хотел доказать, что качество анимации не имеет значения — если есть история, зритель будет следить даже за фильмом «с самыми худшими в мире мультипликатом, картинкой и озвучкой, и при этом смеяться, плакать и делать все то, что делают при просмотре „высокобюджетного“ кино».

«Кино — это истории, которые ты смотришь с открытыми глазами, литература — истории, которые смотришь с закрытыми»

Каждое новое медиа становится языком для описания изменившейся реальности.

Кино — это истории, которые ты смотришь с открытыми глазами, литература — истории, которые смотришь с закрытыми

Перебирая свои постоянные мантры (самая известная из которых — «Кино умерло»), Питер Гринуэй часто говорит о том, что кинематограф так и не смог преодолеть в себе литературу, что он до сих пор остается слишком иллюстративным; иными словами, Жюля Верна в нем все-таки больше, чем фокусов из «Египетского зала».

Впервые оказавшись в Америке после часов, проведенных за просмотром голливудских фильмов, поражаешься, насколько знакомыми кажутся улицы.

Кубрик создавал свою головоломку, не рассчитывая на то, что ее будут разгадывать.