Шаги в пустоте. Лунастры. Книга 3

Нет. Зато я первой поняла, что он лунастр. Увидела его вторую нить – золотую, когда делала ему астральный массаж.

Алекс поморщился. Все-таки зря он не утопил этого придурка в пещерном озере.

Через час, когда уже светало, пришла Яна и застала удивительную картину: Алекс лежал на полу, аккуратно накрытый любимым клетчатым пледом Селестины, а сама она спала рядом, свернувшись калачиком, – ее голова покоилась на здоровом плече гостя.

«Каждый человек однажды делает такой шаг, – вдруг подумалось Селестине, – шаг в абсолютную пустоту. В неизвестное и незапланированное, неконтролируемое будущее. Когда ты не знаешь, чем обернется он для тебя – счастьем или пропастью. Впрочем, вся наша жизнь – это шаги в пустоте, без времени, без пространства, и направляет их одно: сила воли. Сила мысли…»

Ты очень красивая, – вдруг сказал он, немея от собственной наглости. – Когда не сердишься. И когда без паука.

К его удивлению, Яна улыбнулась и кокетливо поправила челку.

– Ты тоже ничего, – ответила она. – Когда не говоришь глупости.

– Алексу сейчас очень нелегко, – вдруг произнесла Селестина, опустив глаза. – Вы по разные стороны, я понимаю… Но у него сложная судьба… Ты просто всего не знаешь. Его не знаешь.

– Это я его не знаю?! – Тим обалдело уставился на девушку. – Я?! Да я этого гада знаю гораздо дольше, чем ты!

– Ему сейчас действительно тяжело, – повторила девчонка, не поднимая взгляда. – Он должен участвовать в Часе Затмения, но все непросто… На него даже нападали, Тим. Так что давай оставим этот разговор.

– Ему тяжело-о?.. – протянул Тим и вдруг взорвался: – ДА. ТЫ. ЧТО?! А ты разве не знала, что таким козлам, как он, всегда тяжело? Еще бы! Очень тяжело быть последней сволочью!

– Да Юпитер с ней, с этой миссией! – искренне возмутилась Селестина. – Ты ведь мог погибнуть, как ты не понимаешь? Твой отец сможет защитить тебя, вот что я хочу сказать, – даст охрану, устроит расследование…

– Нет, он не должен знать. – Алекс даже привстал. – Иначе разве я обратился бы к тебе, Селест? Я пришел бы к нему.

А я пока облегчу боль… Давай аккуратно снимем твою футболку и штаны.

– Хотел бы я пошутить на эту тему, да нет сил.

уговорил ее потренироваться на развалинах в старой заводской долине. Попали туда через ворота номер один… Разнесли к Юпитеру весь завод…

– А потом что делали? – продолжал допытываться отец. – Я тебя жду больше часа, долговато гуляешь…

Алекс криво ухмыльнулся:

– Потом было короткое свидание, – сообщил он и тут же заслужил одобрительную улыбку отца.

– Вы целовались? Она уже в тебя влюбилась?

Алекс тяжело кивнул, хотя его покоробил деловой тон отца. В конце концов это его личное дело! Или уже нет?

Отец верно понял ход его мыслей.

– Ладно-ладно, о твоих амурах отчета не прошу, считай приятным бонусом. Все на пользу делу… Но не увлекайся. – Волков шутливо погрозил сыну пальцем. – И не забудь, после каждого урока с ней – подробный отчет. А про бонусы можешь не рассказывать.

Он хохотнул – настроение у него заметно улучшилось, – и Алекс похмыкал с ним за компанию.

Но после ухода отца эйфория тут же исчезла. На душе сделалось совсем паршиво, словно он предал самого себя, рассказав отцу про поцелуй.

Засыпал долго, почему-то вспоминались рассыпающиеся от мистической энергии пустые дома и уверенные атаки Селестины. Как же ловко у нее получается… наверное, помогает память предков, про которую столько говорил отец.

«Из нее выйдет очень крутой аурум, черный лунастр, – подумалось ему уже в полудреме. – И тогда ее врагам не позавидуешь…»

Спасибо, Селест.

Он мягко притянул ее к себе, поцеловал в самый краешек губ и так застыл. Они простояли минуты две или три. А может, и десять.

За это время Селестина передумала все на свете, но так и не решилась отодвинуться. Алекс же просто не хотел спешить. Во-первых, чтобы не испортить возможных перспектив, во-вторых, момент был невообразимо приятным, хотелось продлить его до бесконечности. Он никогда не целовал девушку так – просто прикоснувшись губами к ее губам, через легкую ткань свитера ощущая, как бьется ее сердце, как напряжены руки, которые он крепко держит в своих.