Инсендио

— Как это чувствуется?

Арсений даже не задумывается.

— Тепло.

Антон придвигается снова.

— Это потому что я ненавижу холод.

Арсений сам высвобождается из чужой хватки, сам тянется за новым поцелуем, и Антон думает: нет, не рано. И не поздно. Всё правильно и вовремя, пёрфект тайминг, как говорят на арсеньевском.

Через, наверное, полминуты не выдерживает и спрашивает:

— Останешься на обед? Будет катастрофа, но тебе понравится.

Арсений щурит взгляд, в глазах — смешинки.

Руки уже почти не болят, браслеты привычно забирают всю лишнюю магию, и Шастун наконец чувствует, что он в порядке. Следующее испытание назначено на февраль, и у Антона полно времени, чтобы придумать, что с собой делать. Как любой среднестатистический молодой человек девятнадцати лет, Антон откладывает все самые важные дела напоследок. Как там, пока гром не грянет — русский не перекрестится? Шастун просто ходячая иллюстрация к этой чудесной поговорке.

Антон чихает за завтраком, и Дима косится на него с недовольством.

— Будь здоров, — бормочет он.

Антон кивает головой и тут же чихает ещё раз, кутаясь в белый шарф Колдовстворца плотнее.

— Курить меньше надо, — бросает Позов.

Арсений, сидящий напротив, смотрит с непониманием.

— Сейчас ты договоришься, и мистер Попов выгонит меня из школы.

Вы не подумайте, у Антона вообще нет претензий к российскому магическому образованию — это у образования есть претензии к Антону.