Когда рассеется туман

Только человек, недовольный настоящим, стремится узнать будущее.

Вот странно: как бы проста и безыскусна ни была твоя жизнь, достаточно прожить подольше, чтобы тебя сочли интересным человеком.

Не считая объявления о свадьбе, некролог — единственный шанс для женщины попасть в газеты. — Она подняла глаза к потол­ку. — И дай бог, чтобы пресса была к ней благосклонна, ибо второго шанса у нее уже не будет.

женщина не может быть слишком богатой и слишком стройной

Каждый раз, когда мистер Гамильтон вносил серебряный поднос с новым письмом майора, Джемайма разыгрывала очередной акт спектакля «Жена военного». С благосклонным кивком она брала письмо, чуть прикрывала глаза, вздыхала, как само стра­дание, разрезала конверт и вынимала драгоценное содер­жимое. Затем письмо скорбным тоном зачитывалось всем, кого угораздило оказаться на тот момент в комнате.

Но как влюбленному даже самые простые вещи кажутся исполненными великого смысла, так и мне хотелось узнать о Хартфордах хоть что-нибудь

Редкий и странный момент — когда застаешь врасплох себя самого, такого как есть, без всякого притворства

В конце концов я, видимо, заснула, потому что утром проснулась, а одного без другого не бывает.

— Ты читала Дарвина? — спросил он.

— Чарльза Дарвина? — тут же повернулась к нему Ханна. — Разумеется.

— Действительно, чего я спрашиваю? — пробормотал Робби. — Такая умная девочка…

— При чем тут Чарльз Дарвин?

— Адаптация. Выживание — вопрос успешной адаптации. Одни особи оказываются удачливей, чем другие.

— Адаптация к чему?

— К войне. К игре по ее правилам.

Ханна задумалась над его словами. Мимо проплыла большая лодка, баркас закачался.

— Я жив, — просто сказал Робби, — только потому, что мертв какой-то неудачник. Много неудачников.

Ханна поняла.

Как же он живет после этого?

— А я рада, что ты жив, — ответила она, чувствуя однако странный холодок где-то глубоко внутри. А когда пальцы Робби коснулись ее запястья, невольно отдернула руку.

— Вот потому-то никто об этом и не говорит, — кивнул Робби. — Все знают, что если раскрыть душу, люди увидят тебя таким, как ты есть. Атак — сторонники Дьявола ходят среди них и прикидываются, что такие же, как все. А вовсе не вернувшиеся из ада чудовища.

— Перестань, — сказала Ханна. — Ты не чудовище.

— Я убийца.

— И не убийца. Тогда была война. Ты защищал себя. И других.

— Все равно: пуля в голове остается пулей в голове.

нежелание взять себя­ в руки — а где же знаменитая