Великий Гэтсби

Долгий путь прошел он, чтобы попасть на свою голубую лужайку, и мечта его, надо думать, казалась ему такой близкой, что потерпеть неудачу в попытке ухватить ее было попросту невозможно.

был новый мир, материальный, но не реальный мир, по которому наугад влеклись ничтожные призраки, дышавшие не воздухом, а мечтами…

Бог все видит, – повторил Уилсон.

– Это же рекламный щит, – попытался урезонить друга Микаэлис. Ч

Люблю предвечерний летний Нью-Йорк, из которого все кто мог уже разбежались. В нем есть что-то очень чувственное – перезрелое, все время кажется, что сейчас в твои ладони упадут дивные плоды.

Краем глаза Гэтсби заметил, что плиты тротуара образуют на самом-то деле лестницу, которая поднимается к потаенному месту над деревьями, – он мог бы взобраться по ней, если бы взбирался один, а оказавшись там – припасть к сосцам жизни и глотнуть бесподобного млека чудес.

В зачарованном сумраке огромного города на меня нападало порой одиночество, которое я ощущал и в других – в бедных молодых клерках, переминавшихся перед витринами магазинов, ожидая, когда наступит время одинокого ужина в ресторане, – в людей, которые попусту растрачивали в полумраке самые острые мгновения и ночи, и жизни.

Я понемногу влюблялся в Нью-Йорк, в его пряные, полные приключений вечера, в удовольствие, доставляемое ненасытному взору мельканием и мерцанием его женщин, мужчин, машин.

Взошла луна, по Проливу поплыл треугольник серебристых чешуек, слегка подрагивавших под густую жестяную капель банджо.

затем выяснилось, что у нас закончились сигареты, и я сходил за ними в аптеку на углу.

– Вы тоже всегда ждете самого длинного дня в году, а потом пропускаете? Я вечно жду, а потом пропускаю.