Хаски и его Учитель Белый Кот, ТОМ III

Бля, меня сейчас стошнит.

Цветок Вечного Сожаления можно было сковать лишь силой души. Как говорилось в книге, для этого нужно было отрезать половину одной из трех собственных душ и через соприкосновение лбов передать ее Мо Жаню.

Неожиданно поднялся ветер, и они оказались в центре вихря. Когда Цзюгэ запел голосом феникса, невероятно мощная божественная сила расцвела огненным цветком.

Мо Жань… Мо Жань…

В прошлом твой наставник не смог защитить тебя.

Теперь я здесь, чтобы спасти тебя.

Я помогу тебе пройти через это.

Разорванная душа стала тонкой белой нитью, что непрерывно струилась, покидая его тело.

Мо Жань потерял сознание, а страдавший от мучительной боли Чу Ваньнин не мог себе этого позволить. Лоб ко лбу, ни на секунду не разрывая контакт.

Я помогу тебе пройти через это…

Нить света истончилась и исчезла, после чего два человека, наконец, разделились. Когда обессиленный Чу Ваньнин отпустил Мо Жаня, тот тут же рухнул обратно на смятую постель.

Цзюгэ исчез, вновь став частью плоти и крови Чу Ваньнина. После того, как он утратил половину земной души, ему было трудно поддерживать стабильность божественного оружия.

Чу Ваньнин опустился на край кровати и прикрыл глаза, пытаясь прийти в себя. Его лицо было ужасающе бледным и даже губы совсем потеряли цвет, однако с сердца словно упал тяжелый камень.

Наконец-то, ему удалось сделать первый шаг на пути к изменению судьбы.

Не прошло и часа, как Чу Ваньнин стоял перед выкрашенным красным лаком и украшенным причудливой резьбой деревянным домом, над которым висела горизонтальная доска с крупно выведенным киноварью названием «Персики бессмертия собирают господ»

«Цветок Вечного Сожаления Восьми Страданий Бытия может стереть из сердца носителя все тепло и доброту, но также сохранит воспоминания о теплых чувствах к определенному человеку». Именно поэтому зачастую лицо, использующее эту технику, позволяет носителю Цветка Вечного Сожаления Восьми Страданий Бытия сохранить о себе нормальные воспоминания, что приводит к тому, что носитель отождествляет себя с заклинателем, ищет его одобрения, полностью полагается на него и готов пожертвовать ради него своей жизнью».

Убить Наступающего на бессмертных Императора Тасянь-Цзюня…

Этой глубокой ночью залетевший в библиотеку ночной мотылек устремился к свету, смело впорхнув в фонарь, что принес с собой Чу Ваньнин. Хватило мгновения, чтобы языки пламени полностью поглотили его тело, и от него не осталось ничего, кроме запаха гари.

В одиночестве ночи Чу Ваньнин смотрел, как огонь поглощает глупого мотылька.

Огонь был очень ярким, а сердце — очень холодным.

Убить Наступающего на бессмертных Императора… Убить Тасянь-Цзюня…

Убить Мо Жаня. Убить этого бедолагу, которого контролировали и использовали. Несчастного человека, в жизни которого было так мало счастливых дней.

В прошлом, будучи его учителем, он не смог как следует позаботиться о нем, а сейчас был вынужден строить планы, как казнить его.

Чу Ваньнин внезапно закрыл глаза и слегка откинул голову назад, прислонившись к стене между книжными полками. Фонарь призывно мерцал в темноте, а он, подобно мотыльку, собирался броситься в это бушующее пламя.

Мо Вэйюй должен быть убит.

Пошел дождь.

«Мир упорядочен, если естественный порядок будет нарушен, Небесной Кары не избежать, и все вернется к первозданному хаосу»

Казалось бы, совершенно ясно, что это он был оскорблен и унижен, но именно этот человек, которому все досталось так легко, продолжал вспоминать прошлые обиды, словно вечно ноющая сварливая жена:

В результате их бурного соития они чуть не перевернули кровать, все одеяла и подушки оказались на полу, а постель была сбита, но охваченная страстью парочка на кровати этого даже не заметила. Можно даже сказать, что подобный животный секс неразрывно связал их навеки узами плоти.

Когда я тебя ебу, где тебе приятнее всего

Прости, твой наставник не смог защитить тебя.

Это я не уберег тебя. Позволил тебе стать марионеткой в чужих руках и презираемым всеми тираном.

В этом мире никто не знает тебя настоящего. Никто не знает, каким добрым, чистым и невинным ты когда-то был. Никто не знает, что когда-то ты страдал от того, что в дождливый день не можешь спасти дождевых червей. Никто не знает, как светло ты улыбался, глядя, как расцветают лотосы в пруду.

В этом мире все ненавидят тебя за хладнокровную безжалостность, но никто не знает, что когда-то, смущенно почесав затылок, ты сказал:

— Я… я не слишком способный, но если когда-нибудь у меня появятся лишние деньги, я построю больше домов, чтобы такие бедняки без крыши над головой, каким был когда-то и я, могли поселиться там. Это ведь будет хорошо!

Все те, кто ненавидит тебя, называя беспощадным убийцей, не знают, что когда-то ты сказал:

— Учитель, я хочу непревзойденное божественное оружие, похожее на Тяньвэнь. Оно может отличить белое от черного и спасать жизни.

Все проклинают тебя и каждый может клеймить тебя злодеем и взыскать с тебя полную цену.

Я знаю правду, но пока не в состоянии защитить твою честь.