После бури

Мальчикам не понять, какими их видят мамы. Им пока не пришлось ни с кем делить свое сердце.

Я ничего не смыслю в браке. Но не думаю, что в семье должны быть стороны.

Дети никогда не предупреждают нас, что планируют вырасти, и в один прекрасный день становятся слишком взрослыми, чтобы держать нас за руку, — хорошо, что мы не знаем, какой из этих дней окажется последним, иначе никогда бы не отпустили их руки. Пока они маленькие, ты сходишь с ума от того, что они кричат «Папа!», стоит выйти из комнаты, ты даже не отдаешь себе отчета, что при этом всякий раз чувствуешь себя нужным. Когда они вырастают, от этого трудно отвыкнуть.

Никто не предупреждал тебя, когда ты собрался размножаться, что самое трудное для хорошего родителя — в том, что ты себя таким никогда не чувствуешь. Если ты не участвуешь в жизни ребенка, ты совершаешь большую ошибку, а если участвуешь, то много маленьких, причем подростки считают каждый твой промах. Любая мелочь будет записана на твой счет.

каждое тактическое решение будет названо гениальным или идиотским в зависимости от конечного результата

Цельность — это то, что ты собой представляешь, престиж — то, что думают о тебе другие

Никто не сказал ей, каково это — быть мамой. К счастью. Теперь страх останется с ней навсегда.

Да потому что вы не понимаете. Мы ваши мамы. Мы первыми вас полюбили. Сейчас вас любят остальные, но первыми были мы.
— Разве это не делает вас хорошей матерью?
— Это делает меня матерью.

Работает человек ради семьи, а карьеру делает для себя.

Мира и Петер живут в одном доме с Лео, но почти не видят его — сыну уже четырнадцать, а в этом возрасте ребенок перестает быть ребенком и становится квартирантом.