Ужасы больничной мертвецкой

Скорее! Ах, скорее! Так и доложите: по смертоубийственному делу!

«Умирай скорей, но не кричи! Чего кричишь?»

если бы знали те, кто нас обидно клеймит презрением, сколько ужасных нравственных и физических пыток приходится испытывать нам для торжества правосудия. Я бы попросил какого-нибудь синьора очутиться в моем теперешнем положении

— Сколько верст до М. от нее?
— Шестнадцать.

большая доля истины

Отчего же это случиться может?
Начался научно-медицинский коллоквиум.

Подойдешь это к упокойнику или к упокойнице, поднимешь простыню, и давай это разговоры с ними вести: «Как, мол, братец, себя чувствуешь? А? Неприятно тебе? А ты плюнь; начихай, все туда попадем».

груди, на шее и на лице умершей девушки действительно виднелись глубокие царапины, синяки…

Подойдешь это к упокойнику или к упокойнице, поднимешь простыню, и давай это разговоры с ними вести: «Как, мол, братец, себя чувствуешь? А? Неприятно тебе? А ты плюнь; начихай, все туда попадем». А он, либо она, молчит. А я не унимаюсь... Известно дело: одурь, скука берут. Пьешь, а сам с ними все разговоры ведешь: «И с чего ты помер?» — Молчит. Хитрый тоже народ! Чтобы тебе ответить? Так нет, молчит, словно воды в рот набрали!

Душно в больничных коридорах.

Тяжелый запах, особый, специфический больничный запах, состоящей из смеси йодоформа, карболки и всевозможных лекарств, залезает в рот, щекочет гортань.

Палаты, эти печальные комнаты, где плачет, стонет, охает, кричит людское физическое страдание, кажутся осо­бенно страшными.