Аристотель и Данте открывают тайны Вселенной

Мы повзрослели. И оба знали, что что-то потеряли.

Забавно, но иногда мне кажется, что мама любит папу сильнее, чем он ее. Понимаешь, о чем я?

— Наверно. Возможно. А разве любовь — соревнование?

— В смысле?

— Может, все любят по-разному. А остальное не важно.

Забавно, но иногда мне кажется, что мама любит папу сильнее, чем он ее. Понимаешь, о чем я?

— Наверно. Возможно. А разве любовь — соревнование?

— В смысле?

— Может, все любят по-разному. А остальное не важно.

Он выглядел таким счастливым, что я невольно задумался об этой его способности испытывать счастье. Где он ей выучился? И может ли быть, что во мне тоже есть счастье, просто я его боюсь?

Он выглядел таким счастливым, что я невольно задумался об этой его способности испытывать счастье. Где он ей выучился? И может ли быть, что во мне тоже есть счастье, просто я его боюсь?

Так странно было по-настоящему веселиться.

Было странно испытывать такой оптимизм.

А еще ненавидел себя за то, что ненавижу их. Это был порочный круг.

Я даже не особо слушал его историю. Наверно, мне достаточно было голоса Данте.

Ты же обожаешь правила.

— Я ненавижу правила. Только нарушать их люблю