bookmate game
ru
Антон Долин

Ларс фон Триер: контрольные работы

Obavesti me kada knjiga bude dodata
Da biste čitali ovu knjigu otpremite EPUB ili FB2 datoteku na Bookmate. Kako da otpremim knjigu?
  • Maria Katzje citiralaпре 7 година
    Для Кьеркегора соблазнить женщину — не просто обмануть ее или заставить отдаться, но вызвать в ней искреннее чувство, убедить ее саму в том, что ее любовь к соблазнителю — единственная подлинная, в своем роде первая.
  • Kirill Khotyanje citiraoпре 7 година
    «Догвилль» — концептуальное произведение, открывающее трилогию «U.S.A.», по поводу которой режиссер дает детальные объяснения. По словам Триера, его взбесили упреки американских журналистов в Каннах после премьеры «Танцующей...» — почему, дескать, он снял картину о стране, в которой никогда не бывал? «Вы ведь сняли фильм о Касабланке, в которой не бывали», — парировал Триер и, как человек упрямый, решил посвятить Америке три фильма. Представляя «Догвилль» в Каннах, автор сопроводил его дотошным комментарием. По нему выходило, что «это Америка, но увиденная с моей личной точки зрения», что «это не исторический или научный, а эмоциональный фильм».
    «В моих “американских” фильмах я отражаю ту информацию, которая доходит до меня, и свои чувства по ее поводу, — рассуждает Триер. — Разумеется, это не вся правда, поскольку я там не бывал (и все же могу утверждать, что знаю о США больше, чем создатели “Касабланки” о Касабланке)». Еще: «Будучи ребенком, я узнал, что, если тебе дана сила, надо быть справедливым и добрым, а этого в Америке мы не видим. Я очень люблю тех американцев, с которыми знаком лично, но в моем фильме больше от образа страны, в которой я не бывал, но к которой испытываю некоторые чувства. Я не считаю американцев более злыми людьми, чем остальные, но и не вижу, чем они лучше людей из государств-изгоев, о которых так любит говорить господин Буш. Я думаю, люди более или менее одинаковы повсюду. Что я могу сказать об Америке? Власть развращает. Это факт. И кстати, раз они так могущественны, я могу над ними смеяться — ведь этим я не причиню вреда Америке, так?» И наконец: «Я верю, что жители Догвилля были хорошими людьми, пока не появилась Грейс, так же как я уверен, что Америка была бы прекрасной, прекрасной страной, если бы в ней жили лишь миллионеры, играющие в гольф. Это было бы замечательное, мирное общество, но сейчас это не так, насколько мне известно. К сожалению, там живет и немало неудачников».
  • Amelieshaaa SHje citiraoпрошле године
    введя в энциклопедической «Нимфоманке» концепцию дигрессионизма, то есть рассказа с авторскими отступлениями, Триер подал мне идею расширить исследование его вселенной, добавив интерлюдии-дигрессии, посвященные важнейшим в его жизни культурным влияниям: Тарковский и Вагнер, Сад и Мунк
  • Amelieshaaa SHje citiraoпрошле године
    изданы изумительная книга интервью Стига Бьоркмана и исчерпывающий опус Нильса Торсена «Меланхолия гения» [1]. Их авторам, говорившим с героем на его родном языке и проводившим с ним не часы, а дни и месяцы, удалось узнать и рассказать о личности Триера все, о чем только можно было мечтать, от детских лет до подробностей эротической жизни.
  • Amelieshaaa SHje citiraoпрошле године
    своей непоследовательности Ларс фон Триер впечатляюще последователен.
  • Misha Piterovaje citiralaпрошле године
    Том Эдисон начинает признаваться в любви Грейс, но не находит в себе достаточной смелости, чтобы вымолвить заветные слова; тогда она говорит их за него и отвечает ему взаимностью (вопрос об истинности ее чувств тоже встает, но значительно позже). За этим должен был последовать поцелуй, однако Том слишком смущен и покидает поле боя. Он влюблен не в Грейс, а в свою идею прекрасной беглянки, спасенной им от опасности; поэтому он так долго не решается перейти к телесной стороне вопроса, которая разрушила бы выдуманный образ идеальной любви. Но и Грейс любит не Тома, а придуманного спасителя (каковым он, безусловно, является лишь в собственном воображении), поэтому их беседе на скамейке так и не суждено превратиться в подлинный диалог влюбленных. Даже оставаясь наедине, они продолжают несмело, ощупью искать путь к образам «настоящих» себя, не способных испытать друг к другу как душевное, так и физиологическое влечение
  • Misha Piterovaje citiralaпрошле године
    Еще более аскетическую и скупую схему Америки представляет «Догвилль», карта которого — она же и есть сам город — нарисована мелом на полу съемочного павильона. Государство представлено одним населенным пунктом где-то в Скалистых горах — не зная, где это, Триер выбрал их исключительно за сказочно звучащее название. Население не превышает пятнадцати человек вместе с детьми. Когда-то городок был шахтерским, теперь здесь выращивают яблоки и шлифуют старые стеклянные стаканы, придавая им сходство с дорогим хрусталем; тем и живут. Весь пейзаж — невидимые глазу горы: это город-тупик, в который ведет дорога из ближайшего города. Дальше — обрыв. Догвилль состоит из одной центральной улицы и двух переулков, нескольких жилых домов, магазина, церкви и гаража единственного здешнего грузовика. На смену анонимным, но материальным пространствам «Танцующей в темноте» приходят воображаемые, но обладающие поэтическими названиями места: город, прозванный Собачьим, центральная улица Вязов, на которой не растет ни одного вяза, «Старая скамейка» (отчего она так зовется, бог весть, но аккуратная подпись мелом не позволяет забыть о названии). Впрочем, никакой идеологии в этих названиях нет — один сплошной прием: Триер отдает себе отчет, что нельзя быть условным во всем, где-то понадобятся и конкретные детали. Скажем, названия
  • Misha Piterovaje citiralaпрошле године
    Советский железный занавес и холодная война лишь усилили стереотип Америки как зазеркалья — для одних со знаком плюс, для других с минусом и только в России могла появиться на свет песня «Гуд-бай, Америка, где я не был никогда». С этой же Америкой, в которой он не был, здоровается и прощается в своих поздних фильмах Ларс фон Триер
  • Misha Piterovaje citiralaпрошле године
    Задолго до Кафки Достоевский «отправил» героя «Преступления и наказания» Свидригайлова в Америку — где писатель также никогда не был, но к которой не уставал возвращаться в книгах, — что приравнивалось к переходу в мир иной, самоубийству. Все одержимые демонами персонажи «Бесов» приехали в Россию из Америки, туда же хотел бы бежать с Грушенькой Митя Карамазов
  • q2gm8zvdje citiralaпре 2 године
    Ну, и еще потому, что Уиллем Дэфо — американец, а Шарлотта Гэнзбур — наполовину англичанка. В прелюдии к фильму режиссер впервые со времен «Эпидемии» возвращается к стилизованному изысканному черно-белому
fb2epub
Prevucite i otpustite datoteke (ne više od 5 odjednom)