Солдаты Афганской войны

Я заступил одной ногой на трап и оторвал вторую от земли. И как бы стараясь запечатлеть в памяти исключительность этого момента, отметил про себя, — Всё! Теперь Афган для меня навсегда уходит в прошлое. Едва ли когда-нибудь мне доведётся ступить на эту землю ещё раз.
Когда все зашли в салон и расселись, двери закрыли, и самолёт, не задерживаясь, поехал к началу взлётной полосы. Стремительный разбег, и самолёт отрывается от бетонки и резко берёт вверх. В эту секунду кто захлопал в ладоши, кто восторженно закричал:
— УРА!!! УРА!!!
Казалось, всеобщей радости не было конца. Наконец- то кончилась эта трудная дорога бесконечных испытаний. Дорога, тянувшаяся два мучительных года и казавшаяся вечностью. Наконец-то я покидаю этот осточертевший, жестокий мир Армии и лечу навстречу долгожданной свободе, навстречу нормальной Гражданской жизни! Вот оно и свершилось! Я сполна выполнил свой долг перед Родиной! Больше я не солдат, теперь я — свободный человек!
Но почему-то в эту минуту общего ликования сердце будто защемило от набежавшей безотчётной тоски. Вдруг мне стало грустно оттого, что приходится уже навсегда расставаться с этой необычной, сказочно красивой и древней страной: я не увижу больше эти величественные дворцы и мечети, и эти заснеженные горы; я не буду больше вдыхать этот чистый, пьянящий особым восточным запахом воздух; и не увижу больше этих бедно одетых, но очень доброжелательных и открытых людей. Всё это — самая яркая и незабываемая страница в моей жизни, и пришло время перелистнуть её в прошлое. И теперь она остаётся позади, остается только в моих воспоминаниях.
— Прощай Афганистан! Прощай чудесная страна! Прощай навсегда!

Теперь я мог быть спокоен, поскольку простые афганцы всегда были исключительно честными. Можно было совсем незнакомому афганцу дать деньги и попросить его купить что-либо в городе, и тот относился к таким поручениям очень ответственно: шёл в город, если было надо — торговался за тебя, приносил эту вещь и отдавал всю сдачу.

Подошло время отправки домой. Первыми нас покинули дембеля и роты разведки и прибывшие из Кандагара дембеля 3-го батальона. Я долго и внимательно всматривался в их лица, пытаясь увидеть что-то особенное в их взаимоотношениях — ведь они были на передовой и видели кровь и смерть. Но сколько я ни смотрел, ничего особенного не обнаружил: ни того единства и братства, которое по моим представлениям должно быть у людей, которые в течение этого огненного года находились рядом, ни суровой выразительности в лицах, ни взрослой серьёзности в поведении. Пожалуй, за исключением множества мелькающих орденов и медалей на кителях, их ничем нельзя было отличить от 1-го, или нашего 2-го батальона.
Среди дембелей разведроты я увидел своего “старого знакомого” — Карташова. Что ждёт его впереди? На гражданке он был насильник и преступник. А здесь, в армии, он оказался очень нужным и вырос до старшины разведроты. Участник кунарской операции, на его груди боевая награда, глядя на неё люди будут думать, что он — герой.