Золотой ключик для Насти. Книга вторая

Вот тут я почувствовала себя настоящим навигатором, потому что только навигатор способен дать настолько «гениальный» ответ:
— Где-то там, — ну и рукой взмахнула, указывая примерное направление.

«Эрик, в Фаргосе всего двое не знают о твоей любви к Насте. Ты и она.»

Не зря говорят, что герой умирает лишь однажды, а трус — тысячу раз. Я — тот самый трус, я сама возвела для себя плаху и сама себя казню, причём так, что Эрик в качестве палача, даже в подмётки не годится.
Ну какая мне разница, что у него на уме? Какая разница, почему в его взгляде ненависть? Он может считать меня хоть шпионом, хоть Вселенским Злом, хоть Папой Римским — это его право! А моё право — поднять руку и сказать: «а ну и… чёрт с ним, с Эриком!»

Не зря говорят, что герой умирает лишь однажды, а трус — тысячу раз. Я — тот самый трус, я сама возвела для себя плаху и сама себя казню, причём так, что Эрик в качестве палача, даже в подмётки не годится.

Затем блондинка принялась рассказывать, как сложно организовать приличную свадьбу. И чем дальше, тем сильнее убеждалась, что если заменить «невесту» на Брюса Уиллиса, то можно снять неплохой фильм-катастрофу. С хэппи-эндом, разумеется — ведь «добро» всё-таки победило. В смысле, невеста отстояла свой праздник, он обещает быть точь-в-точь таким, как ей хочется.

Один из постулатов моей цивилизации гласит — если не можешь изменить ситуацию, измени своё отношение к ней.

– Вот. – Сказал сотник, указывая на меня. – Это Настя.
С тем же успехом можно было сказать: «Вот. Это „славянский шкаф“. Вещь известная, но ничем не примечательная. Любуйтесь.»
Хотелось протянуть руку и ответить: «Царь. Очень приятно.»

– Да кто нас туда пустит?!
– Кто, кто… Турук Макто. Кто ворота откроет, тот и пустит, – буркнула в ответ.