Где нет зимы

Люди попадают в тот мир, в который верят.

Но вот что я понял. Когда мысли приходят сами по себе и уснуть из-за этого очень трудно — надо начать думать специально. Вспоминать что-нибудь очень подробно, как будто смотришь кино. Или нет, лучше — как будто пишешь книгу. Крутишь в голове предложение, словно читаешь его в книге, а потом вдруг понимаешь, что мысли начали путаться, и ты повторяешь какое-то слово, повторяешь, повторяешь, а предложение рассыпается и ускользает от тебя. А потом уже наступает утро.

Человеку нужны корни. Ты станешь старше — поймешь. Это в детстве кажется, что ты сам по себе и в центре вселенной. А потом видишь: ты связан с другими людьми тысячами ниточек, тут связан, там… И каждая такая нитка, если она оборвана, взрослым человеком воспринимается как очень горькая потеря

У всего есть причина. Есть причина у снега, у плохого настроения, у подгоревшей каши, есть причина у разбитой чашки, у каркающей вороны, у темноты.
У меня тоже есть причина.
Я появилась потому, что на свете есть такая болезнь — ветрянка.

Я думала, что все цыганки уже умерли тогда, когда Пушкин умер. Двести лет назад. И их предводительница Кибитка Кочевая тоже умерла.

Мама много говорит, когда думает, что ее никто не слышит.
— Как я все это ненавижу, — говорит мама.
— Как я устала, — говорит мама.
— Сил больше нет, — говорит мама.

Людям хорошо. Когда они уходят насовсем, с ними бывает именно то, во что они верят. Вот моя Шура. Она верила в свой зеленый сад — зеленый сад ее и ждал.

всего есть причина. Есть причина у снега, у плохого настроения, у подгоревшей каши, есть причина у разбитой чашки, у каркающей вороны, у темноты.
У меня тоже есть причина.
Я появилась потому, что на свете есть такая болезнь — ветрянка.

— Шура, по-моему, люди готовы думать, что они ненужные и несчастные, даже если вокруг них куча народу. Люди вообще нелогично себя ведут.

Позволь поверить, что сбудется радость счастливых снов…