bookmate game
ru
besplatno
Михаил Булгаков

Я убил

Может ли врач зарезать своего пациента? Иногда может, потому что врач – тоже человек, и у него есть свой порог. Доктор Яшвин, герой повести Михаила Булгакова «Я убил», должен был лечить одного петлюровца, убивавшего у него на глазах людей, в том числе женщин, но не выдерживает. Потому что всему есть предел.
Наверное, никто не писал столько о петлюровцах в Киеве, как Булгаков, и у него есть на то веская причина – будучи очевидцем ужасов петлюровщины, он писал о них не с чьих-то слов, а рассказывал о том, что повидал сам
13 štampanih stranica
Da li već pročitali? Kakvo je vaše mišljenje?
👍👎

Utisci

  • Аля Стародубоваje podelio/la utisakпре 5 година
    🔮Kompleksna
    🌴Knjiga za plažu
    🚀Čita se u jednom dahu
    😄HAHA
    🐼Lagano štivo
    💧Sentiš

    Мило)

  • Gyunash Ragimovaje podelio/la utisakпре 7 година
    👍Vredna čitanja
    🔮Kompleksna
    💡Poučna
    🎯Zdrav
    🚀Čita se u jednom dahu

    Очень любопытно читать подобную историю будучи врачом . Заставляет задуматься и поставить себя на место героя. Сейчас мне сложно сказать однозначно , как я отношусь к поступку доктора Яшвина, все же я думаю убил не доктор Яшвин , убил Яшвин человек.

  • gunashragimovaje podelio/la utisakпре 4 године
    👍Vredna čitanja

    Очень интересно читать как врачу . Есть над чем поразмылить

Citati

  • Angelinka mandarinkaje citiraoпре 3 године
    Какой черт!.. Убийством я называю уничтожение человека с заранее обдуманным намерением, ну, на худой конец, с желанием его убить. Хирург с пистолетом в руке — это я понимаю. Но такого хирурга я еще в своей жизни не встречал, да и вряд ли встречу.

    Доктор Яшвин вдруг повернул ко мне голову, причем я заметил, что взгляд его стал тяжелым, и сказал:

    — Я к вашим услугам.
  • Камилла Гранje citiraoпре 2 године
    Стреляя, я, помнится, боялся ошибиться в счете и выпустить седьмую, последнюю. «Вот и моя смерть», — думал я, и очень приятно пахло дымным газом от браунинга. Дверь лишь только затрещала, я выбросился в окно, выбив стекла ногами. И выскочил, судьба меня побаловала, в глухой двор, пробежал мимо штабелей дров в черную улицу. Меня бы обязательно схватили, но я случайно налетел на провал между двумя вплотную подходившими друг к другу стенами и там, в выбоине, как в пещере, на битом кирпиче просидел несколько часов.
  • Камилла Гранje citiraoпре 2 године
    Доктор Яшвин усмехнулся косенькой и странной усмешкой и спросил так:
    — Листок с календаря можно сорвать? Сейчас ровно 12, значит, наступнло 2-е число.
    — Пожалуйста, пожалуйста, — ответил я.
    Яшвин тонкими и белыми пальцами взялся за уголок и бережно снял верхннй листок. Под ним оказалась дешевенькая страничка с цифрою «2» и словом «вторник». Но что-то чрезвычайно заннтересовало Яшвина на серенькой страничке. Он щурил глаза, вглядывался, потом поднял глаза и глянул куда-то вдаль, так что понятно было, что он видит только ему одному доступную, загадочную картину где-то за стеной моей комнаты, а может быть, и далеко за ночной Москвой в грозной дымке февральского мороза. «Что он там разыскал?» — подумал я, косясь на доктора. Меня он всегда очень интересовал. Внешность его как-то не соответствовала его профессии. Всегда его незнакомые принимали за актера. Темноволосый, он в то же время обладал очень белой кожей, и это его красило и как-то выделяло из ряда лиц. Выбрит он был очень гладко, одевался очень аккуратно, чрезвычайно любил ходить в театр и о театре если рассказывал, то с большим вкусом и знанием. Отличался он от всех наших ординаторов, и сейчас у меня в гостях, прежде всего обувью. Нас было пять человек в комнате, и четверо из нас в дешевых ботинках из хрома с наивно закругленными носами, а доктор Яшвин был в острых лакированных туфлях и желтых гетрах. Должен, впрочем, сказать, что щегольство Яшвина никогда особенно неприятного впечатления не производило, и врач он был, надо отдать ему справедливость, очень хороший. Смелый, удачливый и, главное, успевающий читать, несмотря на постоянные посещения «валькирии» и «севильского цирюльника».
    Дело, конечно, не в обуви, а в другом: интересовал он меня одним необычайным свойством своим — молчаливый и несомненно скрытный человек, в некоторых случаях он становился замечательным рассказчиком. Говорил очень спокойно, без вычур, без обывательских тягот и блеяния, «мня-я» и всегда на очень интересную тему. Сдержанный, фатоватый врач как бы загорался, правой белой рукой он только изредка делал короткие и плавные жесты, точно ставил в воздухе небольшие вехи в рассказе, никогда не улыбался, если рассказывал смешное, а сравнения его порою были так метки и красочны, что, слушая его, я всегда томился одной мыслью: «Врач ты очень неплохой, и все-таки ты пошел не по своей дороге и быть тебе нужно только писателем…»
    И сейчас эта мысль мелькнула во мне, хоть Яшвин ничего не говорил, а щурился на цифру «2» на неизвестную даль.
    «Что он там разыскал? Картинка, что ли». Я покосился через плечо и увидал, что картинка самая неинтересная. Изображена была несоответственного вида лошадь с атлетической грудью, а рядом мотор и подпись: «Сравнительная величина лошади (1 сила) и мотора (500 лошадиных сил) «.
    — Все это вздор, товарищи, — заговорил я, продолжая беседу, — обывательская пошлятина. Валят они, черти, на врачей, как на мертвых, а на нас, хирургов, в особенности. Подумайте сами: человек 100 раз делает аппендицит, на сто первый у него больной и помрет на столе. Что же, он его зарезал, что ли?
    — Обязательно скажут, что зарезал, — отозвался доктор — и если это жена, то муж придет в клинику стулом в вас щвырять, — уверенно подтвердил доктор Плонский и даже улыбнулся, и мы улыбнулись, хотя, по сути дела, очень мало смешного в швырянии стульями в клинике.
    — Терпеть не могу, — продолжал я, — фальшивых и покаянных слов: «Я убил, ах, я зарезал». Никто никого не режет, а если и убивает, у нас в руках, больного, убивает несчастная случайность. Смешно, в самом деле! Убийство не свойственно нашей профессии. Какой черт!.. Убийством я называю уничтожение человека с заранее обдуманным намерением, ну, на худой конец, с желанием его убить. Хирург с пистолетом в руке — это я понимаю. Но такого хирурга я еще в своей жизни не встречал, да и вряд ли встречу.
    Доктор Яшвин вдруг повернул ко мне голову, причем я заметил, что взгляд его стал тяжелым, и сказал:
    — Я к вашим услугам.
    При этом он пальцем ткнул себя в галстук и вновь косенько улыбнулся, но не глазами, а углом рта.
    Мы посмотрели на него с удивлением.
    -То есть как? — спросил я.
    — Я убил, — пояснил Яшвин.
    — Когда? — нелепо спросил я.
    Яшвин указал на цифру «2» и ответил:
    — Представьте, какое совпадение. Как только вы заговорили о смерти, я обратил внимание на календарь, и вижу 2-е число. Впрочем, я и так каждый год вспоминаю эту ночь. Видите ли, ровно семь лет, ночь в ночь, да, пожалуй, и… — Яшвин вынул черные часы, поглядел, — … да… час в час почти, в ночь с 1-го на 2-е февраля я убил его.
    — Пациента? — спросил Гинс.
    — Пациента, да.
    — Но не умышленно? — спросил я.
    — Нет, умышленно, — отозвался Яшвин.
    — Ну, догадываюсь, — сквозь зубы заметил скептик Плонский, — рак у него, наверное, был, мучительное умирание, а вы ему морфий в десятикратной дозе…
    — Нет, морфий тут ровно не при чем, — ответил Яшвин, — да и рака у него никакого не было. Мороз был, прекрасно помню, градусов на пятнадцать, звезды… Ах, какие звезды на Украине. Вот семь лет почти живу в Москве, а все-таки тянет меня на родину. Сердце щемит, хочется иногда мучительно на поезд… И туда. Опять увидеть обрывы, занесенные снегом. Днепр… Нет красивее города на свете, чем Киев.
    Яшвин спрятал календарный листок в бумажник, съежился в кресле и продолжал:
    — Грозный город, грозные времена… И видал я страшные вещи, которых вы, москвичи, не видали. Это было в 19-м году, как раз вот 1-го февраля. Сумерки уже наступили, часов шесть было вечера. За странным занятием застали меня эти сумерки. На столе у меня в кабинете лампа горит, в комнате тепло, уютно, а я сижу на полу над маленьким чемоданчиком, запихиваю в него разную ерунду и шепчу одно слово:

Na policama za knjige

fb2epub
Prevucite i otpustite datoteke (ne više od 5 odjednom)