Растафарианская история

Утро было чудесным. По небу плавали белоснежные облака, в парке пели птицы, цветы тянулись ко мне из-за железных оградок, белки весело перебегали дорогу. Я прошла наискосок через парк, затем по Алфавитному городку; добравшись до небольшого садика на шестой улице между авеню С и авеню В, я отворила скрипнувшую тяжелую железную дверь, обвитую плющом, и вошла внутрь.

– You have to enjoy life, – сказал Рэбай с недоумением, – Этот город наполнен людьми, которые не умеют пользоваться жизнью, поэтому они дураки. Я знаю жизнь. Поэтому послушай меня: don’t expect nothing from life except life itself.

Кому назначен темный жребий,
Над тем не властен хоровод.
Он, как звезда, утонет в небе
И новая звезда взойдет.
И краток путь средь долгой ночи,
Друзья, близка ночная твердь!
И даже рифмы нет короче
Глухой, крылатой рифмы: смерть.
А. Блок

Смерть – стоит того, чтобы жить. А любовь – стоит того, чтобы ждать.

мне побороть искушение если я искушаю сама себя и если я и есть – предмет искушения?

Слишком часто мы пытаемся сделать из наших детей того, кого мы хотим видеть. В этом нет любви и в этом мы не подобны Богу. От избытка любви он создал нас и всю вселенную, мы же от избытка любви хотим умереть.

взяв на себя воспитание детей, чтобы обучать их тому, чему мы хотим их обучать. Мы готовим еду для того, чтобы тот, кто ее ест, был в нашей власти. Мы правим тихо, из-за плеча, и не стремимся разрушить иллюзию того, что мы во всем уступаем мужчинам.

Меня одолевали сомнения, стоит ли верить тому, что он сейчас говорит, ведь я уже заметила – он так любит все преувеличивать. Мы поймали такси, проехали немного на запад по Хаустон и вышли около Нью-Йоркского университета. Передо мной были три высоких здания из грубого серого камня (видимо, университетские общежития), похожие на советские постройки, они окружали зеленую лужайку, в центре которой я увидела одну из величайших скульптур, созданных человеком. Это была Сильвет – руки художника превратили холодную серую глыбу в богиню, рядом с которой смертный человек резко чувствует свою смертность.

речи растаманов я выделила несколько словосочетаний, такие чисто растаманские словечки: при встрече они говорили другу другу Растафарай, Рэбай любил на это отвечать Фарай, тоже самое он говорил, когда брал трубку, вместо алло; часто они приговаривали Praise the Lord или Praise Jah, на прощание они часто говорили мне One love, и я тоже стала так говорить в ответ;

– But he is a Master of Bullshit