Хозяин. Сталин и утверждение сталинской диктатуры

Индустриальные скачки, непомерное увеличение капитальных вложений в тяжелую промышленность, игнорирование экономических рычагов управления и массовые репрессии против специалистов, вызвавшие волну так называемого «спецеедства», падение дисциплины на производстве, привели к кризису в промышленности. Этот кризис особенно беспокоил руководство страны. Поэтому в конце 1930 — начале 1931 г. в экономической политике стали проявляться тенденции, позволяющие говорить о некоторой корректировке откровенно репрессивной политики. Этот новый курс, который Р. У. Дэвис назвал «мини-реформами»[178], складывался постепенно как цепь отдельных непоследовательных и противоречивых решений.

Главной причиной деградации деревни была политика государства, которое, сосредоточившись на индустриальном развитии, рассматривало деревню в качестве внутренней колонии, как источник людских и материальных ресурсов для промышленности. Сталинская модель индустриализации в силу своей крайней неэффективности и высоких затрат поглощала эти ресурсы во все возрастающих масштабах.

Первый этап сталинской революции, завершение которого условно можно датировать концом 1930 г., вполне выявил ее разрушительный характер. Существовало много причин для того, чтобы задуматься о насущной необходимости корректировки курса и отказа от сверхрадикальных методов «модернизации».

Хотя другие столь откровенные письменные указания Сталина чекистам пока неизвестны, многочисленные документы доказывают, что Сталин и до дела «промпартии», и после него являлся инициатором различных карательных кампаний и арестов отдельных лиц. Во многих случаях Сталин определял направление фабрикации дел, вплоть до конкретных сценариев для следователей.

у арестованных «вредителей» выбивали свидетельства о контактах с «правыми» и другими членами руководства страны, о желании «вредителей» включить лидеров «правых» в состав своих «правительств» после переворота и т. п. Такие обвинения были важной частью политической игры, которую вел в этот период Сталин для укрепления своей личной власти.

Являясь инициатором репрессивного курса в целом, Сталин особое внимание уделял организации отдельных показательных дел, которые, с одной стороны, выполняли роль катализатора политики террора, а с другой — использовались Сталиным как орудие политических манипуляций в высших эшелонах власти. Начавшись с шах-тинского процесса 1928 г., продолжившись в деле «союза освобождения Украины»[99] и других фальсификациях 1929 — начала 1930 г., фабрикация таких дел приобретала новый размах по мере усиления кризиса.

Не допуская ни на мгновение, что экономический кризис является результатом порочной политики скачка, Сталин переводил проблему в плоскость «вредительства» и классовой борьбы.

Сталин писал, что сложившееся положение — следствие ошибок руководителей Госбанка Пятакова и Наркомата финансов Брюханова, которые пошли на поводу у «вредителей-специалистов» из этих ведомств.

Неожиданно повышенный интерес к делу о разменной монете проявил Сталин. Он решительно осудил предложения о дополнительной чеканке монеты из импортного серебра. 20 июля 1930 г. Политбюро отвергло это предложение[89]. На вооружение были взяты исключительно репрессивные методы решения проблемы. С конца июля в советской печати началась кампания по поводу кризиса разменной монеты, который был объявлен результатом происков классового врага.

Так, 7 марта 1930 г. Сталин разослал членам Политбюро и Президиума ЦКК докладную записку ОГПУ, в которой сообщались некоторые детали коллективизации на Украине и в Центрально-Черноземной области. Бригады по коллективизации, как следовало из этой записки, расхищали имущество крестьян, избивали их, раздевали и голыми выгоняли на улицу, у матерей отнимали маленьких детей, насиловали женщин, применяли пытки (например, подвешивание) и т. д.[63] Аналогичная информация по более широкому кругу регионов была отправлена Сталину в тот же день заместителе