Брыки F*cking Дент

Тед частенько забывал, что у него нет женщины. И в такие мгновения он, вероятно, был счастливее, чем когда вспоминал. Девушка. Сложить в папку на букву «В» — «вряд ли» или на «Д» — «Да ебись ты сам, Тед»

Язык обреченных и безнадежно проклятых — говорить одно, иметь в виду другое.

людям могло казаться, будто он – из тех гениев, беспардонных охуенцев, что показывают миру нос и кому в общем и целом насрать

Как там Ницше говорил? Помним лишь то, что причиняет нам боль? [8] Не совсем то же самое, но с того же стадиона

важного, малыш. Я так рад за тебя. Давай выпьем!
И он вознес мелковатую чашечку сакэ — за ее жизнь, которую она проведет с другим мужчиной, за ее не рожденных от него детей — и с тех пор никогда не любил и не был любим. Дни по большей части проходили без единой мысли о Рэчел Сью, какой бы ни была

заказал большую бутылку сакэ. Вновь посмотрел на нее — и вновь весь набряк. Как же ему нравилось заниматься любовью с этим гениальным порождением легавого и проститутки.
Они заговорили одновременно, как в пошлейших романтических комедиях: «У меня новости!» Дурной знак. Ха-ха. Давай ты, нет, давай

Марксом. Роман длился все четыре года в Коламбии, но быстро пожух, стоило им выбраться за пределы общажного кокона. После вуза он решил заделаться непризнанным писателем и, во всяком случае, непризнанность себе обеспечил, а вот Рэчел Сью Абрамовиц стала, вероятно, единственной в истории человечества супермоделью-марксисткой. Она оставила Теда на некоторое время ради модели-мужчины, а затем ради парикмахера-француза по имени Фабиан.
Невзирая

еще до «пусть будет будет кажется концом» [31]), Сэмюэла «ошибайся вновь, ошибайся лучше» Бекетта и Томаса Пинчона. И хотя Пинчон к политпрагматике имел такое же отношение, как Морячок Пучеглаз, Тед стремглав купил (всем сказал, изображая Джерри

58 709 голосами, которые набрали Холл и его притязающий на вицепрезидентство коллега по кампании последних выборов Джарвис Тайнер, Тед отношения не имел, коммунистом тем не менее он

60-х. У нас, по сути, лето любви — время вольной страсти. Я совершенно в ногу со временем, думал он, хотя чувствовал, что не столько волен в любви, сколько уволен из нее же.
Все это к тому, почему Тедово штатное облачение в последние десять лет почти не менялось. Футболка в пестрых разводах, джинсы и сандалии. Зимой он наряжался в белые