Поезд убийц

Я приведу тебе еще одну из моих любимых цитат. Она из книги Юкио Мисимы «Моряк, которого разлюбило море».

— Что в ней говорится?

— Это говорит ребенок примерно одного с тобой возраста. Можно сказать, это цитата о сорок первой статье. «Это стало символом надежд, которые возлагают на нас взрослые, но также и символом того, что их мечты никогда не будут исполнены. Лишь потому, что они глупы и полагают, что мы ни на что не способны, они подарили нам единственный взгляд на клочок синего неба и глоток абсолютной свободы».

— Там есть два персонажа, которых зовут Оливер, ты это знал? Есть паровоз, которого спас Дуглас, а еще есть экскаватор. Большинство людей, когда говорят про Оливера, имеют в виду только паровоз, но на самом деле там два Оливера.

— И что с того?

— Ну, я имею в виду, что обращаю на такие вещи внимание. Так что у меня отличная концентрация внимания.

— Да, пожалуй, — отмахивается от него Мандарин. Ему хочется сказать, что если Лимона волнуют подобные вещи, то в «Анне Карениной» есть три персонажа, которых зовут Николай, но Лимон в ответ на это обязательно скажет: «Анакарренина — это что-то типа риса с карри?», или «У Томаса нет друзей по имени Анна, но зато там есть Энни», или еще что-нибудь в этом роде.

С тех пор лежит в больнице, в коме. — Мужчина отвечает грубовато — возможно, потому, что не хочет демонстрировать своих эмоций.

Но все же ей потребовалось больше времени, чем он ожидал, чтобы собраться с духом и наконец позвонить.

Представь себе: людям предоставлена полная свобода действий, они могут делать всё, что им нравится, — а они беспокоятся о том, чем занимаются другие.

Людей, не способных контролировать свои эмоции, самих контролировать проще простого.

Такое часто случается с людьми, которые не читают художественной литературы. Внутри они пусты и однотонны, для них проще простого переключить передачу: сменил режим — и полный порядок. Стоит им проглотить какую-нибудь ситуацию, как они тотчас забывают о ней, едва та проскочит по их пищеводу, так что они просто физиологически не способны сопереживать чувствам окружающих. Именно им художественная литература нужнее всего, но в большинстве случаев они приходят к ней слишком поздно.

— Я что-нибудь употребляю? — повторил Кимура. — Да нет, просто вижу, что здесь происходит что-то не то, — сказал он, ткнув пальцем в того, которого несколько мгновений назад держали его товарищи. — Что вы имеете в виду под «шоком»?

— Ну, та самая, которую ты получил вчера, когда тебя порезали ножом.

«Мы провели столько времени вместе. Но в конце – каждый из нас одинок».