Малиновый пеликан

Диссиденты советского времени делились, грубо говоря, на две категории: на тех, кто не любил режим с младых ногтей, и на других, вышедших из пламенных комсомольцев и коммунистов. Первые, борясь с властью, не особенно возмущались ее действиями, потому что заранее знали, что она такая, какая есть. Вторые, поначалу безоглядно веря власти и ее вождям, с остервенением набрасывались на тех, кого власть объявляла врагами народа, на тех, кто сомневался в преимуществах советского строя и гениальности вождей, но, когда они вдруг прозревали, контраст между тем, во что они верили, и открывшейся им правдой был настолько велик, что они чувствовали себя подло обманутыми и, потрясенные этим обманом, бросались на борьбу с властью с той же яростью и бескомпромиссностью, с какой раньше ее поддерживали.

Но будет ли он терпеть это до бесконечности — вопрос, который должен же хотя бы немного заботить наших правителей. Народ наш доверчив и терпелив, но когда-нибудь откроет он глаза, посмотрит, что с ним вытворяют, проснется, исполненный сил, и тогда… что он сделает тогда?

Его можно сравнить с кем-нибудь из величайших шахматных гроссмейстеров. Он делает ходы, ввергающие среднего шахматиста в шок, а потом — раз-два и мат. И взрыв аплодисментов.

Смерть есть несчастье или радость для тех, кому существование данного человека небезразлично, но для умершего она просто ничто.

А кто же еще? Ой, Петр Ильич, смотрю я на вас, вы такой образованный человек и солидного возраста, но какой наивный. Что вы про американцев знаете?
— А вы что знаете?
— А все знаю. У меня свекор, он такой, знаете, шаловливый дедушка, мимо не пройдет, чтоб за задницу не ущипнуть, так он в Америке двадцать лет шпионом работал и говорит, там у них в каждом занюханном городе есть свой университет. А в университетах лаборатории, а в лабораториях ученые работают за большие зарплаты и нобелевские премии. И что же вы думаете, за такие-то бабки их зря, что ли, держат? Вот они и стараются. То колорадского жука нам подсыпят, то СПИДом заразят. А погода! Ну, вы сами же видите, что они с погодой творят. И лето не лето, и зима не зима. Я помню, раньше бывало, снег как на Покров выпадет, так иной раз до конца апреля держится. А у нас прошлая зима вообще была без снега. Все озимые повымерзали, это же что? Диверсия.
— Думаете, это все делают американцы? — вмешалась Варвара, отличаясь тем, что готова оспаривать любую глупость. Я ее толкнул ногой, потому что вздор, который несла Зинуля, мне был интересен как симптом массового психического заболевания большой части наших людей, помешавшихся на представлении о нашей особой особости, необычайной духовности, невообразимой душевности, полной открытости, доверчивости и беззащитности от продажной Европы и злобной Америки.
— А то кто же? — говорит Зинуля. — Ну сами логически рассудите, кому это нужно, как не американцам. Они же поставили перед собой задачу сократить количество русских в двенадцать раз.

плохому. Один мудрый американец говорил, что можно долго обманывать немногих людей, можно недолго обманывать многих, но нельзя бесконечно обманывать всех.

– Вот именно, – сказал он, – народ безмолвствует. А с безмолвствующим народом разве можно построить что-нибудь стоящее? Пытались с ним коммунизм построить, не получилось. Капитализм – тем более. Он только на то и способен, чтобы работать спустя рукава, воровать, пьянствовать, дебоширить, устраивать поножовщину. Право выбора его тяготит, он ждет всегда подсказки, за кого именно голосовать, и надеется, что за то, что нужным образом проголосует, ему что-нибудь дадут. А деньги, вы не поверите, я готов от них, сколько у меня их есть, отказаться и отдать народу, но он же их все равно пропьет, и опять у нас не будет ни больниц, ни дорог, и количество дураков не уменьшится. Нет, милостивый государь, с таким народом ничего путного не сделаешь, а как его сделать другим, я не знаю.

Опять за рыбу гроши,

И прав был некто Корней Чуковский, когда-то заметивший, что Россия – это такая страна, где надо жить долго. В других странах это необязательно. В другой стране пожил немного, построил дом, родил сына, посадил дерево, принял участие в выборах, ну и хватит, уступи место другим. Потому что там, сколько ни живи, ничего интересного не дождешься. Даже во власти. То левые правят, то правые левят, а в чем разница? А ни в чем. То ли дело у нас.

режимы, и царский, и советский, все-таки рухнули. Они рухнули, но судьи остались как будто те же, судят людей за то же, подсудимые произносят те же примерно пламенные речи, а народ безмолвствует…