Приговоры. Книга стихов

После смерти жены
169 все разговоры ФИО7
169 сводились только к его жене.
169 Он написал несколько стихотворений
169 в память о своей жене,
169 культивировал ее образ.
169 собирал подруг своей жены
169 в день рождения жены.
169 Когда умерла его жена
169 он превратил свою квартиру
169 в мемориал памяти о жене,
169 вся кухня была увешана ее фотографиями.
169 Это была история вечной любви

Д. также пояснил ему,
153 что не желает привлекать Л. к уголовной ответственности
153 за причинение ему ножевых ранений,
153 так как любит ее.

98 Из-за того, что ФИО1 приходил к ней домой
98 на улице люди (соседи) говорили и обсуждали,
98 что у нее с ФИО1 интимные отношения.
98 Ей эти разговоры не нравились,
98 и она не разрешала ФИО1 приходить к ней домой.

предложил «заморщить» парня, то есть забрать, что у того есть, забрать у него машину, но он отказался от предложения Тавлинского

также охарактеризован положительно
45 начальником Военно-спортивного лагеря «Доверие» для детей сирот и детей, попавших в сложные жизненные ситуации (2010 — 2011 годы)

Я посвящаю цикл стихов «Приговоры» — памяти Виталия Игоревича Мингазова.

Очень важно отметить, что один из приговоров — приговор судьи Е. И. Полозкова — первый и единственный в истории России приговор за убийство по мотиву «неприязни к лицам нетрадиционной сексуальной ориентации» (насколько мне известно). Приговор был оглашён 5 июня 2012 года в маленьком суде станицы Северской Краснодарского края — в самый разгар гомофобной кампании местного губернатора Ткачёва, когда все местные СМИ были наполнены пропагандой ненависти к геям, лесбиянкам и транссексуалам. Две недели спустя, 20 июня 2012 года, закон о защите детей от «нетрадиционных половых (интимных) отношений (гомосексуализма)» был принят законодательным собранием Краснодарского края, губернатор Ткачёв тогда произнёс с трибуны: «В гробу мы видали либеральные ценности», этот гроб облетел все российские новости; о суде, о приговоре, даже о самом преступлении нигде и никогда не сообщалось.

Цикл стихов «Приговоры» — это тексты, все слова в которых — из приговоров российских судов 2012–2017 годов. Я нашла приговоры в Интернете, где они выложены на юридических сайтах, таких, как Государственная автоматизированная система Российской Федерации «Правосудие» и «Судебные и нормативные акты РФ».

Жак Деррида говорит об «архивной лихорадке», «компульсивном, повторяющемся и ностальгическом желании, устремлённом к архиву»5 — и о том, что это желание никогда не удовлетворит нас, потому что, «согласно Деррида, архивы документируют скорее смерть, нежели жизнь»

Суд — тоже ритуал, не менее ужасный и странный, чем «Ритуал С-4». И этот ритуал выносит за скобки саму природу насилия: мы видим набор фактов, но так и не узнаём, почему всё произошло. Язык суда опустошает и выхолащивает, лишает жертву субъектности, насилуя её ещё раз