Сказки для бедных

— Товарищ дежурный, — сказал Пётр, — я пришёл к вам с благой вестью. Я знаю, как это трудно — ловить преступников. Как в погоне болит душа и потеют ноги. У меня для вас есть решенье всех проблем. В них прохладно летом и тепло зимой. В них вы никогда не умрёте, в них никто никогда не умрёт. Я и сам ими пользуюсь. В наших колготках вы как в кино.

За стеклом лейтенант читал русские народные сказки и плакал. Он поднял на Петра глаза, полные боли. «Все умерли», — шепнул он.

Пётр упал на бок, слыша хруст сердца в снегу и не зная о плоской дыре в спине, и почти не чувствуя боли.
Пётр увидел: лысый Грисюк подпрыгивает и убегает с последней охапкой «Мерилин», бросив измазанный чёрным нож.
Пётр подумал — вот, наверно, его дома ждёт сестра, вот, наверно, обрадуется, вот, наверно, будет хоть один день веселья, впрочем, что ей без ног, с рождения не знать ног, да и всё белым-бело, всё давно уже занесло снегом.

Всегда найдётся добрая близорукая душа, сплюнет и скажет: неправда, всё не может быть настолько плохо.

В магазине теперь сидела дохлая таджикская девушка, ей платили в полтора раза меньше, чем Тане, она плохо понимала слова и знаки, зато её можно было быстро уволить или изнасиловать, и она смолчит.

Ещё на Канонерском острове был такой неприятный человек — притворялся слепым и с этого жил. Когда он и правда ослеп, он уже не просил денег, только ходил взад-вперёд вдоль моря и бормотал: «Господи-господи, выведи меня отсюда».

Боря появился откуда-то с Камчатки, из совсем маленького города — куча мусора у океана. Он уехал, и там почти ничего не осталось. Да и не было почти ничего.

Он сел поближе к ней и глубоко вздохнул. Ударил неприятный запах. Боря постарался дышать пореже и не смотреть женщине на лицо.
Близкие люди могут быть не в форме, но не надо обращать на это внимания.

Его не боялись голуби и вороны, и дети со злыми взрослыми лицами не трогали его.

Годы кончаются, как сигареты: хоп — и нет пачки.