Живой как жизнь

Мы говорили: «я переживаю горе» или «я переживаю радость», а теперь говорят: «я так переживаю» (без дополнения), и это слово означает теперь: «я волнуюсь», а еще чаще: «я страдаю», «я мучаюсь».
Такой формы не знали ни Толстой, ни Тургенев, ни Чехов. Для них переживать всегда было переходным глаголом.

Вообще всем этим письмам — умным и глупым равно — свойственна повышенная эмоциональность, взволнованность.

Потому что очень часто тот или иной речевой оборот бывает нам люб или гадок не сам по себе, но главным образом в связи с той средой, которая породила его.

Федор Васильевич питал самую пылкую ненависть

пылко возненавидел того

Необычайная новизна их исследований заключается в том, что эти исследования предназначены не для специалистов-филологов, а для самой широкой читательской массы

хлынувших с неистовой силой в нашу разговорную и литературную речь.

идет ни в какое сравнение с

Как бы ни были различны эти люди, их объединяет одно: все они считают правилом хорошего тона возможно чаще вводить в свою речь (даже во время разговора друг с другом) слова и обороты канцелярских бумаг, циркуляров, реляций, протоколов, докладов, донесений и рапортов.

читатель возбужден и взбудоражен. Всюду ему мерещатся злостные исказители речи, губители родного языка