Время не лечит

Заиграли вальс. Капитан прижал к себе Эми и откинул руку в сторону, рукава рубашки натянулись, и Эми увидела на левой руке шрам.
– Ники, ты как здесь очутился? – чуть слышно спросила она, кружась в вальсе и пытаясь отодвинуться от него хоть на чуточку.
– Узнала, значит, по шраму, да? Вот я тебя и нашел, моя японочка, моя патологическая любовь. Найти тебя было нетрудно, все газеты писали о твоей свадьбе с этим немцем. А вот попасть сюда было куда сложнее, но я ведь твой ученик, я стал немцем, и вот я здесь, танцую с тобой вальс, как в тот день нашего первого с тобой знакомства, помнишь, как я тебя кружил и целовал? А сад роз, помнишь? А я все помню. Ты мою жизнь под откос пустила, а хочешь, я сейчас твою жизнь так же уничтожу, как ты уничтожила мою?
– Ники, у меня четверо детей, остановись, не надо ничего предпринимать, ты же знал, кто я.
– Нет, милая, в тот вечер я ничего не знал, когда

Вся комната была подготовлена для генерала, как показалось Эми, очень странно: розовые стены, розовая кровать, розовые кресла, розовое покрывало, розовый диван, розовые полотенца и даже в ванной комнате розовый унитаз и розовая ванна. «Что за странный вкус у генерала, – подумала она, но ничего не спросила. – Ладно бы еще зеленый цвет, глаза отдыхают, а то розовый!»

Эми много пересмотрела фильмов о Второй мировой войне и заметила, что офицеры в Новой Швабии Четвертого рейха используют приветствие офицеров Третьего рейха, правления Адольфа Гитлера.
Войдя в кабинет генерала Отто Скорцени (клона второго поколения оригинала Отто Скорцени), Ричард Краузе