Гостеприимство матрицы. Философия, биомедицина, культура

Наоборот, Ли создает ситуацию взаимной уязвимости, которая зачастую является самой структурой гостеприимства.

Уход, осмысляемый с помощью концепции гостеприимства, ставит под вопрос архитектурную модель гостеприимства и матрицы.

мы не должны избегать по­нятия женской субъективности только из-за того, что мужской субъект находится в кризисе:

Систематическое мышление Таубера возвращает нас к матрице и обсуждавшемуся выше аристотелевскому рассмотрению матери как обеспечивающей материю, которая должна быть оформлена и смоделирована отцовской «идеей», проектом, eidos’ом. Таубер очень близко подходит к Платону и Аристотелю в обсуждении этой формы. Он допускает наличие, фактичность, заданное качество того, что должно быть оформлено («дерево» в аристотелевском описании):

Таубер отсылает к «первоначальному определению», данному Эрнстом Геккелем в 1870 году: «Под экологией мы понимаем массив знаний, касающийся экономики природы, — изу­чения отношений животных к их органической и неорганической среде; включая прежде всего их дружественные и враждебные отношения с теми животными и растениями, с которыми они вступают в прямой или опосредованный контакт, — одним словом, экология — это исследование комплексных отношений, упоминаемых Дарвином в качестве условий борьбы за существование» (Haeckel, цит. по: Tauber 2008, 278).

В отличие от Оливер, другие феминистские мыслительницы рассматривали материнское отношение без отсылки к беременности. В качестве примера можно привести Сару Роддик, предложившую материнскую модель «бытия двумя» и «материнского мышления» как возможного основания и модели для понимания отношений с другими и социальных ситуаций.

В этом смысле идентичность как непрерывный поиск себя, как самоорганизующаяся деятельность становится eidos’ом иммунитета…

Так, центральной метафорой теорий систем и информации становится (согласно Тауберу) «познание». Оно помогает в объяснении «иммунологических потоков информации». Но можно задаться вопросом, что означает представление об иммунной системе как «обладающей функциями познания» (Tauber 2008, 375) или как распознающей опасность (Matzinger 1994)?

Примечательно, что эти альтернативные взгляды на иммунитет все больше обращаются к кооперативности и контекстуальности тела, как к сети информационных и коммуникационных каналов, как того
что наполняет свою собственную форму, и иммунология может быть сочтена наукой о самоорганизации… можно утверждать, что иммунная система постоянно находится в поисках своего собственного eidos’а или стабильного состояния иммунной идентичности.

. Для таких мыслителей, как Левинас и Деррида, пытавшихся представить более позитивную парадигму отношений между Я и не-Я, собой и другими, включая мигрантов и беженцев, для Европы периода постхолокоста такой ход иронически оборачивался тем, что они вынуждены начинать с негостеприимного жеста по отношению к матричному/материнскому, отрицая за ними всякое место и возможность признания.