Башня рассвета

Любовь не может существовать без доверия.

Когда мне было одиннадцать лет, адарланские солдаты заживо сожгли мою мать, – тихо сказала Ириана.

«Не кричи, что тебя грабят или насилуют. Люди подумают о собственной шкуре и предпочтут не ввязываться, – учила ее незнакомка. – Лучше всего кричать о пожаре. Это угроза для всех. Если на тебя напали, кричи: „Пожар!“».

Обнаружила, что паразиты живут и во мне. Ненависть, гнев, страх и боль.

Здесь, среди дюн, под звездами… в сердце чужого континента… Здесь, с нею, он был дома.

красота преходяща, а вот сила – более ощутимое достояние.

– Я еще не сделал выбор. Двум частям моего сердца предстоит затяжная война.

– В таком случае добро пожаловать домой.
Пожалуй, более прекрасных слов Несарина еще не слышала.

Страх убивает с такой же легкостью, как и оружие.

Огненное сердце
Ее заключили в темноту и железо…
Она спала, ибо ее заставляли спать, примешивая к воздуху сладковатый дым. Он проникал внутрь ее гроба через хитроумно скрытые отверстия для доступа воздуха. Они располагались сверху, снизу и по бокам.
Гроб, сделанный древней королевой для пленения солнца.
Окруженная со всех сторон железом, она спала и видела сны. В них она странствовала через моря, тьму и огонь. Принцесса без родины и имени.
Эта принцесса пела тьме и пламени. И они отвечали.
Не было ни начала, ни конца, ни середины. Только песня, море и железный гроб, ставшей ее жилищем.
Так продолжалось, пока ее пленители не достигли места назначения. Пока в темную, сонную темноту не хлынул ослепительный свет. Пока туда же не ударил прохладный, пахнущий дождем ветер.
Но ее лицо не ощущало ни ветра, ни дождя. Его скрывала железная маска. Маска смерти.
Она приоткрыла глаза. После долгого пребывания во тьме она видела только свет, не различая цветов и очертаний.
Но вскоре над откинутой крышкой железного гроба склонилось чье-то лицо. Темные струящиеся волосы. Белая, с лунным отливом кожа. Губы цвета крови.
Рот древней королевы раскрылся в улыбке, обнажая зубы. Белые, словно кости.
– Смотрю, ты пробудилась. Прекрасно.
Голос звучал мелодично, но холодно. Этот голос был способен пожирать звезды.
Оттуда же, откуда бил ослепительный свет, к гробу потянулись чьи-то грубые, испещренные шрамами руки. Схватили цепи, которыми она была скована. Подручный королевы. Ее живой меч.
Он поставил принцессу на ноги. Ее тело находилось где-то далеко, полное боли. Она не хотела возвращаться в тело, сражалась с ним, цеплялась за тьму и огонь. Но те убегали от нее, как уходит волна в час утреннего отлива.
Однако подручный толкал ее ближе к этому прекрасному и жестокому лицу, взирающему на нее с паучьей улыбкой. Хватка подручного была крепкой.
– Что ж, начнем, – непринужденно произнесла древняя королева.