Иди и жди морозов

Это сова ее напугала, – произнесла девочка чужим, взрослым голосом. – Если войдешь туда, волк не сможет тебя спасти.

Он силился заглушить тихий голос совести. Он убедил самого себя, что поступил так, как было необходимо

– Нет! – крикнула она, чувствуя, как мужчина в ее руках становится странно легким. Она сильней прижала его, но волкар в прямом смысле рассыпался в ее руках. Его тело превратилось в серую пыль, которая стала быстро исчезать

В конце концов, все хотят любви, правда? Как в песне. Даже чудовища.

Да Верн послал ей долгий, задумчивый взгляд.

– Некоторые чудовища совсем не хотят любви, – странно сдавленным голосом произнес он. Встретился с ее взглядом и добавил: – Они просто не знают, как от этого защититься. И не могут остановиться.

Тебе никогда не приходилось балансировать между болезнями и кошмарами и решать, разговаривать с чудовищами или убивать их! – Она покачала головой. – Нет, для тебя существует только одно событие из прошлого, в котором ты винишь весь мир. Не все могут позволить себе такое удобство. Некоторые вынуждены учиться забывать о прошлом и искать силы для будущего

И год за годом я наблюдал, как уходят мои сородичи. Пока не остался один, и тогда вернулся сюда. Это понятно, или мне стоит еще поплакаться, поныть и побить кулаками землю из жалости к себе? – ядовито закончил он

Девушка украдкой наблюдала за ним через окно, воюя с собой, но разум пока контролировал сердце

Что надо?! – зарычал он, поднимая верхнюю губу и обнажая довольно длинные клыки. – Убирайся! Она моя!

Рестко дернулся, у него перехватило дыхание, и он начал пятиться по тропинке, что-то бессвязно лепеча. Венда кинулась к нему, но, когда дошла до калитки, молодой кузнец уже улепетывал в деревню с такой скоростью, что только пыль за ним клубилась.

– Что ты делаешь?! – закричала она волкоглазому. – Рестко, вернись!

Но парень и не думал возвращаться. Он уже исчез за деревьями, даже не обернувшись.

– С ума сошел?! – Венда яростно толкнула оборотня. – Что это за дурость? Кто тут твоя? Я тебе что, нож или топорик?

Мужчина хмуро смотрел на нее и молчал. А девушка кипела от злости.

– Ты что, идиот? Хочешь проблем мне добавить? Теперь точно никто ко мне не рискнет прийти.

– Люблю этот вид, – произнесла она тихо. – Хотя обычно сижу тут одна.

– Знаю. Видел.

Ну конечно. Она смутилась. Она засунула хлеб в рот, представляя себе, какой несчастной выглядит, когда сидит тут изо дня в день, одна как перст, возможно, с глупой, блаженной улыбкой. Или утром, когда провожает корову на пастбище, кляня ее на чем свет стоит.

Кошмар.

– Тебе смешно наблюдать, как я мучаюсь каждый день, да? – Она повернула голову.

Он пожал плечами.

– Нет, не очень. Немного жалко.

Она с раздражением покачала головой.

– И зачем спросила? – буркнула она. – Ну хорошо, если я такая вся жалкая, то что тебе от меня нужно?

– Ничего, – ответил он. – Я просто смотрю.

– Ты был в моем доме? – Лед зазвенел в ее голосе.

Мужчина фыркнул.

– У тебя там столько этой дряни, что ни одно чудовище не зайдет.

– Но тебе, похоже, удалось, – вырвалось у нее, но сейчас она прикусила язык, когда заметила, как нахмурился оборотень. – Но ты не чудовище, конечно! – сказала она громче, чем нужно.

– Чудовище, – прорычал он, глядя на нее так же, как и раньше, со злостью и превосходством.