Мудрость Уязвимости

Животному для счастья достаточно, чтобы ему нравилось то, что происходит прямо сейчас. Человеку этого совсем не достаточно. Ему гораздо важнее заполучить приятные воспоминания и ожидания, последние – в особенности. Стоит ему заручиться приятными ожиданиями, и он будет готов мириться даже с очень неприятным настоящим. Если же таких ожиданий нет, он будет несчастен, даже испытывая физическое наслаждение

ругой пример. У меня большая семья, мы живем в доме, купленном в кредит, и на первоначальный взнос ушли все мои сбережения. Мне приходится много и тяжело трудиться на работе, которая не вызывает у меня особенного энтузиазма. Меня не столько угнетает необходимость много работать, сколько мучают страхи о том, что случится, если я вдруг заболею или начнется война и меня призовут в армию. Мне не нравится об этом думать, я пытаюсь отделить свое «я» от этих навязчивых мыслей. Более того, я уверен, что действительно заболею, если не перестану так волноваться. Но остановиться невозможно, нервный срыв уже не за горами, и я тревожусь еще больше. Мне нужно избавиться от тревоги, и вот я увлекаюсь ипподромом. Так я пытаюсь справиться с тревогой при помощи надежды, что моя лошадь придет первой. И так по кругу

Я страдаю от депрессии; я хочу избавить «себя» от депрессии. Противоположность депрессии – экстаз, подъем и воодушевление, но депрессия – не экстаз, поэтому я не могу заставить себя чувствовать воодушевление. Зато я могу напиться. И это ненадолго дарит мне ощущение душевного подъема. Поэтому, когда в следующий раз я почувствую подкрадывающуюся депрессию, я уже буду знать, что делать. Я буду погружаться в депрессию все глубже, и мир вокруг будет гаснуть, потому что я никак не «перевариваю» депрессию и не вывожу из организма ее яд. Приходится напиваться все сильнее. Очень скоро я начинаю ненавидеть себя за то, что пью; это усугубляет депрессию, и так далее, по кругу.

Но стоит мне наметить «быть счастливым» в качестве будущей цели и начать предпринимать какие-то конкретные действия, и я немедленно сталкиваюсь с противоречием. Чем больше мои действия нацелены на будущие удовольствия, тем в меньшей степени я способен получать удовольствие от настоящего. Ибо, о каком бы удовольствии ни шла речь, оно является таковым, только будучи частью настоящего; следовательно, ничего, кроме полноценной осознанности настоящего момента, неспособно даже близко гарантировать будущее счастье. Да, я могу предпринять конкретные действия, чтобы завтра у меня в холодильнике была еда или чтобы я смог на следующей неделе поехать в горы, но нет абсолютно никаких гарантий, что это сделает меня счастливым.

Когда каждый момент времени превращается в ожидание будущего, жизнь лишается самого ценного, перестает разворачиваться в «сейчас», и смерть становится очень страшным событием, ведь со смертью заканчиваются и все ожидания.

Когда же вы осознаёте, что действительно живете внутри текущего момента, что являетесь им и ничем другим, что кроме этого момента нет ни прошлого, ни будущего, – вы внутренне расслабляетесь и по-настоящему вкушаете то, что переживаете в данный момент, будь то наслаждение или боль. И сразу становится понятно, зачем существует вселенная, зачем в этой вселенной сознание, зачем органы чувств, зачем пространство, зачем время и перемены. Попытки оправдать природу и ее жестокость, попытки отыскать смысл жизни относительно будущего – все они отпадают за ненадобностью. Становится очевидным, что все существует ради текущего момента, ради настоящего. Как танец. Ведь когда вы танцуете, вы не пытаетесь куда-то дойти. Вы можете кружиться на одном месте, не испытывая иллюзии, будто преследуете какую-то цель или бежите от адских мук.

Чтобы осознавать реальность, чтобы воспринимать живую ткань настоящего, нужно понять для себя, что испытываемое в данный момент ощущение – это всё. Нет ничего вне ощущения, вне опыта настоящего. Нет никакого отдельного ощущения «вас», испытывающего ощущение.

Чтобы понять музыку, вы должны слушать ее. Но пока вы будете думать: «Я слушаю музыку», – вы ее не услышите. Чтобы понять радость или страх, вы должны полноценно и безраздельно осознать их. Пока вы наклеиваете на ощущения ярлыки, пока говорите, что «вам весело» или «вам страшно», вы не осознаёте собственных ощущений. Страх, боль, грусть и скука остаются проблемами до тех пор, пока мы не понимаем их. Чтобы понять, нужен целостный, не разделенный надвое ум.

Хотя вы можете предположить, что ждет вас в ближайшем будущем, правда заключается в том, что вы этого не знаете. Произойти может все что угодно.

Мы нервничаем, потому что чувствуем себя незащищенными, и мы стремимся к безопасности. Вот только совершенно бесполезно говорить себе, что не надо хотеть безопасности. Желание можно называть какими угодно нехорошими именами, оно не перестанет от этого быть желанием. Что действительно поможет, так это осознание, что безопасности просто не существует, что стремление к ней приносит боль, а если вы даже убедите себя, что обрели ее, она вам не понравится. Иными словами, если мы сумеем до конца осознать, к чему стремимся, – что безопасность есть изоляция, а попытки ее обрести суть насилие над собой, – то мы перестанем хотеть безопасности. Вы ведь не нуждаетесь в том, чтобы кто-то вам доказал, что не нужно пытаться на десять минут задержать дыхание. Вы и так знаете, что не выдержите, что даже пытаться не стоит, это только принесет сильный дискомфорт, и больше ничего.