Руки женщин моей семьи были не для письма

Ни одна жизнь не достойна того, чтобы стать основой для романа.

на смену экзистенциальному ужасу пришла бесконечная тревога за благополучие механизма».

Галерею киборгов в результате ранений и несчастных случаев открыл еще в XIX веке никто иной, как Эдгар Аллан По, написавший сатирический рассказ о бравом генерале «Человек, которого изрубили в куски» (1839)

Я знаю, что перестала быть для них полноценной женщиной, все лукаво отводят взгляд и иронично спрашивают о работе во время семейных ужинов, словно я плохо ответила у доски или не выучила главный школьный урок.

бесконечная тревога за благополучие механизма: не сломается ли адаптер, не прольется ли вода на пульт управления, действительно ли стимулятор прослужит двадцать пять лет, а вдруг он выйдет из строя раньше времени?

подумала: как забавно, у меня теперь есть пульт от меня; еще забавнее, что теперь я напрямую зависима от электричества, значит, план купить домик в глуши так и останется нереализованным.

Мне кажется, ни она, ни отец до конца не осознавали серьезности моего заболевания, практически не верили в него: им казалось, что это нечто временное, как простуда или бессонница. Они так и не поняли того, что я поняла сразу — их здоровой девочки больше нет и никогда не будет.

Мое тело освободило меня от выполнения долга, но было несвободно от боли.

писать означало разрывать кожу, вырывать куски собственного тела без всякого обезболивающего, чтобы населить ими чужое воображение,

Отцы и мужья никогда не знали полную версию жизни собственных жен и детей, потому что видели их только на семейных торжествах, снимках и в кратковременных поездках: для них жены и дети были картинками, не владеющими словами.