Следы на песке

Мужчинам обязательно нужно покорить вершину, чтобы потом рухнуть в пропасть. А женщины просто живут на самом краю этой пропасти и смотрят в бездну, поглотившую мужчину…

Почему мужчины вечно все усложняют и врут? Боятся, что их не поймут или сочтут смешными?

Вторая половина того дня выдалась бы на редкость приятной, если бы не ветер, залетевший повеселиться на улицах Вашингтона.

Он всегда считал ссылки на Бога и дьявола неоспоримыми признаками сумасшествия, столь частого и – увы! – необратимого у людей определенного возраста.

Многие женщины жили без любви: одних мужья считали уродками, другие слишком рано вступили в брак и обзавелись ребенком. Да мало ли причин…

Пастельная Нормандия – гармония изумрудных полей, белых парусов, желтых соломенных шляпок и кружев.

Этот меловой пик такой мощный, что ни море, ни ветер, ни другие стихии не смогли его выветрить или хотя бы изъязвить, и людям остался донжон, с которого так удобно наблюдать за природной цитаделью, которой является побережье Нормандии.

Благородное качество – человечность, но уместно ли оно на войне?

Правосудие в нашей стране, думал Каплан, функционирует благодаря честолюбию судей, а не их честности. Никакое место под солнцем, ни один чемодан долларов не перевесят пяти колонок на первых полосах газет с упоминанием имени. А уж о телевидении, способном сделать человека национальным героем, и говорить нечего.

неблагодарного сына, забывшего о принесенных ими жертвах.
Время взяло на себя роль экзекутора: Ник приближался к сорокалетию, жил один, рано поседел и вынужден был все время удлинять дистанцию утренней пробежки, чтобы не растолстеть. Одиночество он переносил неплохо. Семь лет прожил в браке с женщиной, к которой не питал большой любви, но и раздражала она его недостаточно, чтобы расстаться. На счастье супругов, у них не было детей и они окончательно себя не закабалили. Потом произошло чудо: жена Ника влюбилась в его лучшего друга. Оба стыдились случившегося, но повели себя честно и признались, не зная, что оказывают Нику величайшую услугу. Познав трудности и перипетии семейной жизни, он теперь наслаждался свободой.
Седина – Хорнетт предпочитал называть цвет своих волос «соль с перцем» – не только не портила внешность детектива, но придавала ему зрелый и серьезный вид и даже определенный шик, что, безусловно, шло на пользу его профессиональной, а иногда и личной жизни.

У двери звякнул колокольчик, предупреждая, что кто-то поднимается по лестнице и вот-вот войдет в контору. Хорнетт принял позу, которая, по его мнению, лучше всего подходила частному сыщику: ноги на столе, одна на другой, стул на колесиках отодвинут на максимальное расстояние, ягодицы прочно уместились на краешке сиденья. В руке зажженная сигарета. Невозмутимый парень, который никого не ждет, но, конечно же, возьмется за очередное дело. Не какой-то там неудачник, больше месяца не видевший ни одного живого клиента и с нетерпением ждущий хотя бы пустякового расследования. Нет, тот жалкий тип – моя полная противоположность!
Дверь открылась. Вошла Алиса.
О черт! Ник мгновенно почувствовал, что, дернувшись от неожиданности, нарушил шаткое равновесие, а стул на колесиках имел опасную тенденцию отъезжать слишком далеко, лишая зад точки опоры. Ему удалось избежать позора и не встретить прекрасную даму вверх тормашками только благодаря крепким щиколоткам.
А посетительница была воистину хороша… и мысленный возглас «О черт!» означал высший балл по шкале Ника.