The Raven Boys

Подумать только, перед ним лежало тело, мертвое тело, которое жило еще несколько минут назад. А у них не было даже прав купить в магазине спиртное. Они не могли судить, кто заслуживал жить, а кто – умирать.

На его собственных условиях либо никак.
«Я буду твоими руками, – подумал Адам. – Я буду твоими глазами».

самой важной вещью для Адама Пэрриша всегда была свобода воли, возможность быть самому себе хозяином.
Это было самое важное.
Это всегда было самым важным.
Вот что значило быть Адамом.
Опустившись на колени в центре пентаграммы и вонзившись пальцами в мягкую мшистую землю, Адам произнес:
– Я приношу себя в жертву.

Он знал, что дело тут вовсе не в том, чтобы перерезать кому-то глотку или выложить на земле символ птичьими костями. Раз уж на то пошло, Адаму уже давно приходилось жертвовать всем, что у него было, и он знал, какова самая трудная, самая серьезная жертва.
Только на его собственных условиях либо никак.
Ему не было страшно.

испытанное им облегчение буквально повисло в воздухе – равно как и чувство стыда.

Жертва должна быть личной. Если ты убьешь меня, то не добьешься нужного эффекта. Я для тебя никто.
– Но ведь и я для тебя был никем, – парировал Уэлк.
– Но убийство для меня – очень личная вещь, – ответила она. – Я никогда никого не убивала. Я пожертвую своей невинностью, если убью тебя. Это неимоверная жертва.

Шагнув вперед и наклонившись над капотом, Ронан прижал палец к лобовому стеклу и под взглядами остальных вывел:
НЕЗАБЫТЫЙ

Кэйбсуотер действовал так же буквально, как и Ронан.

Задолго до того, как ты родилась, мы с Каллой и Персефоной баловались с вещами, с которыми нам явно не следовало баловаться…
– Наркотики?
– Магические ритуалы. А ты часом не балуешься наркотой?
– Нет. Но, возможно, я балуюсь ритуалами.
– Уж лучше бы ты баловалась наркотой.
– Наркота мне неинтересна. Ее эффект уже подтвержден и доказан, разве это весело? Расскажи мне больше.

Разве я учила тебя осуждать людей?
– Конечно, учила, – ответила Блу,